Порою жизнь как детектив - Страница 57

Когда пришли домой, бабушка очень устала и легла отдохнуть.

Ей, конечно, без дедушки плохо. Ведь он ее любил. Светка вспомнила, как бабушка рассказывала, что ей было всего шестнадцать лет, когда она за дедушку вышла. Ничего себе! Это значит, через два года она будет такая же, как бабушка тогда была. Замуж?!! За кого?!! Конечно, такого, как дедушка был, теперь не найти. Во-первых, красавец, под два метра ростом, с усами. Она видела на фотографии. Ему, конечно, было больше лет, чем бабушке… гораздо больше.

Да теперь так рано и не выходят…

— Света, ты бы за утятами сходила. А то я дуже уморилась.

Да, бабушка Анюта тоже старенькая.

— Бегу!

И она вприпрыжку побежала на луг, где в торфяных канавках плавали их утята.

Смешно с этими утятами вышло. Утка отложила яйца, да уже поздно, в середине лета, а сидеть не стала. Так бабушка взяла расквохтавшуюся курицу и сделал ее мамой утятам!

Глупышка курица утят вывела и стала их учить зерна собирать. Какое там! Они к воде с утра бежали, а курица за ними. Сначала кричала и квохтала, глядя на плавающих утят.

А потом привыкла. Утята плавали, а она рядом на берегу сидела. Умора!

Светка хворостиной выгнала утят из канавы, и они все двинулись к дому — впереди утята, потом она, а сзади-сбоку курица-мамаша.

Теперь их надо накормить. Еще маленькие и глупые и, чтоб не разбежались, их кормили в доме. Света загнала утят в сени, потом на кухню. Они с трудом перебрались через высокий порог, стали бегать везде, громко пища. Света достала приготовленную бабушкой плоскую миску с раскрошенным и намоченным в воде хлебом и поставила посередине кухни. Курица заквохтала, приглашая своих детей поесть.

«А воды-то я забыла», — подумала Светка и выскочила в сени.

И как это произошло? Когда он успел через порог переползти?! Она так и не поняла ничего, только услышала отчаянный писк и увидела лежащее желтенькое тельце с вытянутой шейкой.

Она зашибла утенка дверью…

Горячая волна чего-то неизбежного и страшного ударила Светке в голову. Боже мой, как жалко! А может, он еще жив? Она схватила утенка в руки, послушала, не бьется ли сердечко. Но сердечко молчало.

В отчаянье, не зная, что делать, она сидела с мертвым утенком в руках и плакала…

Надо его схоронить. Она открыла дверь, выпустила курицу с утятами на улицу. Они, не заметив потери братца, побрели снова к своим канавкам, сопровождаемые вечно взволнованной мамашей.

Светка бежала по дорожке вдоль огорода вниз. Она решила схоронить утенка недалеко от речки под маленькой березкой. Когда уже прибежала на место, вспомнила, что ничего не взяла, чем копать могилку. Нашла большую палку, вырыла в мягкой земле ямку и положила в нее завернутого в лопухи утенка. Потом присыпала землей. Подумала, и положила сверху цветочки клевера…

Грустный день клонился к закату. Солнце садилось в темные облака. Значит, завтра будет дождь. Ей дедушка всегда говорил: «Хочешь погоду на завтра узнать, смотри, куда солнце сядет. Если в чистый горизонт — хорошая будет погода, а если в облака — будет дождь».

Эх, дедушка, скучаю я без тебя…

В конце улицы показалось деревенское стадо. Коровы, подгоняемые пастухом Федькой, разбредались по дворам.

Света стояла около дома вместе с бабушкой и ждала. Вот она, их Марта. Такая красивая, с маленькими рожками, и не толстая, как другие.

Марта, увидев их, направилась к дому.

— Ну, бестолковая, куда? — Федька щелкнул кнутом, отгоняя Марту. — Пошла!

Корова замычала и прошла мимо.

А все потому, что корову свою бабушка еще в тот год продала, да плохо, что дальше по деревне. Вот Марте и приходилось каждый день мимо своего старого дома проходить.

Они очень переживали, но бабушке трудно было корову держать.

Но Светка все равно была против, потому что Марту очень любила.

И сейчас ей невыносимо было смотреть, как ее Марта уходит прочь.

Светка вскочила в дом, отрезала большой кусок хлеба, выбежала и помчалась догонять уходящее стадо, не обращая внимания на какие-то слова бабушки.

«Ведь ТАМ никто не даст Марте хлебушка, а она так его любит», — думала Светка, глотая соленые, непрошеные слезы…

Яблочный спас

Ружье отсвечивало блестящим дулом в свете луны.

— Слезай, щас стрельну! — злой голос не оставлял повода для сомнений — стрельнет.

Слезть — значит, быть битой, или еще хуже — отведут куда-нибудь, потом разбираться будут, позора не оберешься. «Надо прыгать», — решила Светка. Она сидела на толстом суку яблони, высоко. Там, внизу, стоял бородатый мужик и целился в нее из ружья. И откуда он взялся?!

С соседней яблони раздался свист, мужик отвлекся, и Светка прыгнула. Черт, как больно!

Неужели ногу подвернула? Но надо бежать. Светка вскочила на ноги, потерла ушибленное место. Яблоки, засунутые за пазуху в подвязанном платье, покатились в разные стороны — поясок развязался. С других яблонь сыпались Светкины «подельники». Не сговариваясь, они бежали к речке. Вдогонку слышались крики бородатого мужика.

Светка оглянулась — он потрясал в воздухе костылем с металлическим наконечником. Ну надо же, она думала — ружье у него! У речки друзья остановились.

— Вот черт бородатый. Как он нас с ружьем обманул! — это Генка с досадой доставал из карманов уцелевшие яблоки.

— А кто это? — Света потирала ушибленные колени.

— Да это хозяин сада бывший… вернее, сын хозяина. Давно, когда их раскулачили, сад колхозу отдали. Потом совхозу. А теперь сына охранять поставили. Вот он и охраняет, как свой. А яблоки все равно совхоз забирает. Вот дурак! — рассказывал Сашка.