Порою жизнь как детектив - Страница 28

Она вскочила со своего диванчика, на котором умещалась только в согнутом виде, быстренько прошмыгнула в ванную комнату. Коротенько умывшись, сложила свою постель, сунула в шкаф, стоящий в коридоре, включила чайник. Ну, вот теперь ее «комната», она же кухня и столовая, готова к приему домочадцев.

В квартире царила утренняя суета. Двери ванной и туалета не успевали закрываться, как открывались вновь. Мальчишки уже успели подраться. Зять кричал ее дочери — опять проспали, неужели никто не может его во время разбудить! Ленка, младшая дочь, оправдывалась. Вера только покачала головой — откуда такой гусь взялся привередливый и вечно всем недовольный? Был бы инженер хотя бы какой, а то простой шофер… а выпендривается. Вера поморщилась — она сама не любила такие слова и вслух их старалась не произносить, но про себя можно!

Ей, как и всем матерям, было жалко своих дочерей, которые могли, но по злой воле судьбы не нашли себе достойной партии.

Она сварила овсяную кашу на воде с молоком, разложила по тарелочкам творог. Удачно вчера купила — недорогой. Зять, прибежавший на кухню с выпученными глазами, презрительно оглядел сооруженный тещей завтрак, распахнул холодильник, достал колбасу, отрезал себе большущий шмат, намазал маслом хлеб и, подмигнув очумевшей от такой наглости Вере, продолжил есть на ходу.

Доведут они ее — отдельно начнет питаться!

— Баб, мне тоже колбаски. Не хочу эту кашу, — это сын Ленки и этого мужлана — Игорек — заныл. Яблоко от яблони!

— Ешь кашу, она полезная. Тебе еще расти, — желая поддержать мамулю, говорила Ленка. Зять, ехидно ухмыляясь, промычал сквозь колбасу: «Ему мясо-протеины надо, чтобы расти».

И откуда слова такие знает? На протеины, между прочим, заработать надо!

В кухню вплыла Соня, старшая Верина дочка. За ней влетел Гошка и набросился на еду. Вот кому все равно, что есть. Вера его любила больше, хоть и говорила всем, что любит мальчиков одинаково.

Хлопнула входная дверь — зятек ушел на работу. Сразу стало свободнее и веселее. Вера покрикивала на пацанов, скорее мешая, чем помогая им собираться в школу. Им было тринадцать и двенадцать, и ходили они в школу уже одни.

Ну вот, ушли и Соня с Леной, и мальчики.

Оставшись одна, Вера хозяйкой прошлась по квартире. Да раньше она и была хозяйкой, когда Юрий Михайлович был жив. Квартиру эту ей родители построили, а Юрочка приехал к Вере жить. Он был большой умница, электронщик. Ученые статьи, работа в НИИ и все такое. Диссертацию писал! Но везде есть завистники. И дорогу перешли.

Юрочка переживал, начал даже выпивать. Словом «выпивать» Вера называла состояние опьянения своего Юрочки до поросячьего визга. В эти периоды Юрочка клял свою судьбу и тот день, когда он познакомился с Верой. Стыдно вспомнить, он даже называл ее «сушеной воблой». Но она его за все прощала — он ведь умный был… да и девочки росли — Соня и Лена.

Юрочка был наполовину еврей, и в нем удивительным образом сочетались самые плохие качества двух народов — мелочность и босяцкие замашки. Папа Веры, который тоже был умницей и электронщиком, выбора ее не одобрял. Но кто его слушал?

Загубив к пятидесяти годам свою печень, Юрий Михайлович отошел в мир иной, оставив своей семье самой разбираться с проблемами.

Конечно, Юрочка переживал за Соню, у которой не было счастья. Ленка, будучи на три года младше Сонечки, выскочила за этого мужлана и привела его в дом! А Сонечка решила не отставать от сестры и принесла в подоле! Так у Веры появились внуки.

Она помыла посуду за домашними, слегка пропылесосила ковер в коридорчике, думая о том, что котлеты еще есть, и супа на сегодня тоже всем хватит.

Тесновато живут. Но все же отдельная квартира, не коммуналка, как у некоторых. Сейчас их квартира очень дорого стоит! Цены на площадь — бешеные. Жаль, что продав свою замечательную двухкомнатную, они даже три комнаты не смогли бы купить… но это и не надо, пока и так нормально.

Вера вспомнила времена, когда квартиры стоили в десять раз дешевле и, если поднапрячься, можно было переехать в большую, в их же кооперативе. Но у Юрочки тогда был творческий кризис. Так Вера называла загулы своего любвеобильного электронщика, когда он неделями не являлся домой, потому что был в «командировках». Вера отогнала неприятные мысли, тряхнув головой.

Двери в комнаты не закрывались. Вера заглянула к Лене и зятю. Ужас! Такой беспорядок она видела каждый день и не уставала поражаться. Кровать не застелена, рубашки и джинсы зятька валялись, где попало. Зеркала у трельяжа не было видно от банок с кремами, притирками и лосьонами, которыми Ленка поддерживала свою красоту. Все этого охламона боится упустить!

В другой, Сониной с Гошкой комнате, было относительно прибрано.

Веру как током ударило — сегодня же четверг, а она расслабилась. Надо идти к Наталье Васильевне, старушенции с третьего этажа. Ей было уже восемьдесят пять, а Вере на двадцать лет меньше, но они проводили милые беседы, как две подружки… когда Вера убирала в квартире Натальи Васильевны.

Правда, вредная старушка, все ей не так. То туалет заставит перемыть, то пыль снова — в четвертый раз за две недели! — со шкафа стирать. Но Вера любила у Натальи Васильевны бывать. Она там отсиживалась и отдыхала от своих домочадцев. Денежки старушка давала маленькие, но все же прибавка к пенсии.

И сегодня Наталью Васильевну ждал Верин рассказ о ее романе с профессором. Роман был летом еще, на даче, то есть в деревне в Новгородской области. Там, на берегу чудесного, кристального, — как говорила Вера, озера и зародились их с профессором чувства.